Драконовы сны - Страница 136

136

– Я должен разобраться во всём этом, – проговорил наконец Жуга. – Проследить, как шла игра. Выяснить, кто есть кто. Иначе мы подохнем, перепутаем друзей и врагов.

– Не ты, а мы, – поправил его Тил. – Мы вместе должны разобраться. Только учти, что не всякий, кто играет против тебя, твой враг.

– Знаю, – покивал тот, – знаю… Как там твой дракон?

– Ранен. Но не сильно.

– Я слыхал, что шкуру дракона почти невозможно пробить. Что она выдерживает даже огонь. Что же его так всё время ранят?

Тил погладил драконью морду. Рик негромко пискнул и благодарно ткнулся носом ему в ладонь.

– У Рика можно пробить. Она ещё мягкая.

– Плохо, – нахмурился Жуга.

– Нет, – Тил усмехнулся. – Похоже, даже ты не понимаешь, как это хорошо.

Жуга не сразу сообразил, что он имеет в виду, а когда до него дошло, в чём дело, Телли и Рик уже удалились спать на корму.

– Яд и пламя, – пробормотал он, глядя им вослед. – Я, должно быть, никогда их не пойму.

К ночи ветер разыгрался не на шутку. Видимо, Рэйо ошибся в своих заклятиях гораздо сильнее, чем думала Герта. Из-за боя время было упущено и теперь шторм сносил корабль к юго-западу, всё глубже в пролив. Шли под парусом. Заночевать решили прямо в море, перекусив колбасой и сухарями. Неожиданно пригодилась тархоня – воспользовавшись недолгим затишьем, Жуга наварил её целый котёл. Яльмар поворчал, но в целом блюдо одобрил, хоть и нашёл его несколько склизким и пресноватым. Было сыро и очень холодно. Завернувшись в куртки и плащи, мореходы лежали прямо на палубе, привязавшись для надёжности верёвками к скамьям и такелажу. Гальберт встал у руля, Хельг и Магнус взялись охранять пленников.

Жуга сидел на корме и осматривал раненых. Распростёртые на палубе тела слегка светились желтоватым матовым сиянием. Руны действовали медленно. Если финн постепенно выздоравливал, то у Ларса дела обстояли хуже. Дыханье было медленным, прерывистым, начался жар. Жуга приподнял его руку, пощупал пульс и нахмурился. Укрыл его вторым плащом и подоткнул края. После сражения победители раздели убитых врагов, наиболее изодранные вещи выбросили за борт, остальное свалили в трюм. Жуга выбрал себе из этой кучи длинную меховую безрукавку, всю провонявшую потом и кровью, зато тёплую. На запахи внимания он уже не обращал – не время было привередничать.

Яльмар закончил свои дела, застегнул штаны и отошёл от борта. Хватаясь за верёвки, перебрался на корму. Посмотрел на Жугу, затем на Ларса.

– Как он?

– Плохо, – травник встал. – Очень плохо. Если так пойдёт и дальше, он вряд ли доживёт до завтрашнего вечера. Сгорит как свечка.

– Но руны… Герта говорила…

– У него горячка. Он умрёт ещё до того, как всерьёз подействует магия.

– Хорошо, что Магнус этого не слышит… Ты можешь чем-нибудь ему помочь?

– Не сейчас, – травник выпрямил спину, – я слишком устал. Это убьёт и его, и меня. Чуть позже… может быть. – Он встряхнул мокрыми слипшимися волосами и заново перевязал их в конский хвост. – Герта спит?

– Спит.

– Может, хоть она сумеет отдохнуть. Посидишь с ними? Мне надо хоть немного выспаться.

– Только если не долго. Потом за ними Магнус присмотрит.

– Хорошо. Если что, будите меня. Только сразу будите, понятно?

***

Травник медленно проваливался в сон. Лоб болел. Ломило раненую руку. Корабль качало, широкий полосатый парус то и дело хлопал, заставляя Жугу вздрагивать и открывать глаза. Но всё было спокойно. Всё так же спали викинги, лежали раненые и бодрствовали вахтенные. Корабль плыл. Травник поплотней укутывался в плащ и снова начинал клевать носом, когда во время одного из таких пробуждений вдруг с удивлением обнаружил, что парус кнорра из квадратного стал круглым и вертится.

– Что за чёрт… – пробормотал он. Провёл ладонью по лицу. Прищурился. Длинноногую фигуру человека, стоявшего возле мачты, от пояса и выше скрывало парусное полотно. – Что там у вас творится? Это ты, Хельг?

– Нет, не я, – донёсся сквозь шум ветра чей-то голос. Обтянутые клетчатым трико ноги пришли в движение, фигура гибко проскользнула на корму корабля и схлопнула зонтик, который держала в руках. Именно его Жуга спросонья и принял за парус.

Зонтик был чёрным.

– Олле! – выдохнул Жуга.

– Вот теперь угадал, – канатоходец был сегодня необычайно серьёзен. Посмотрел на небо. – Далеко же вы, однако, забрались.

– Зачем ты пришёл?

– Посмотреть. Проведать. Предупредить, – циркач забросил зонтик на плечо и отставил ногу. – Не могу же я бросить вас на произвол судьбы, после всего, что вы перенесли.

– Предупредить? – Жуга нахмурился. – О чём? Если это опять твои глупые загадки, то лучше бы ты нас и в самом деле бросил.

– Ну, не такие уж они и глупые, – возразил тот. – Разве ты не из-за них решился плыть?

Жуга помолчал.

– Послушай, Олле, – сказал он наконец, – для чего ты всё это делаешь? Кому ты служишь? Богу, чёрту? Или, как все мы, подчиняешься игре?

– Ну почему я обязательно кому-то должен подчиняться! – фыркнул тот. – Не бойся, я не чёрт. Да и потом, что мне игра? Хотя ты прав, игре я подчиняюсь. Но то игра совсем другая, не та, что у тебя в мешке. Она большая, имя ей – весь мир, и не только он один.

– Чем попусту болтать, скажи мне лучше вот что… – здесь Жуга замялся. – Гертруда это лис? Она – лис?

– Он лис, – поправил его Олле и махнул рукой. – Хотя какая разница!

С лисой из капкана
И дочкой поганой
Кончай, не смущаясь.
Да жаль не достану
Петли и аркана
И сам убираюсь.

С этими словами Олле встал и, кажется, и в самом деле собрался уйти.

136