Драконовы сны - Страница 196

196

– Все случайности мира… Не слишком ли ты много на себя берёшь?

– Когда идёт игра, случайностей не существует, – спокойно произнёс дракон. – Всё предопределено: ваши встречи, разлуки. И даже имя Tyel, которое ты взял, чтоб зваться им среди людей, ты выбрал не случайно. Ведь на Высоком Наречии это значит – «конец».

– Я его не выбирал, – отрывисто ответил Тил. Голос его подрагивал от еле сдерживаемого гнева. – Да и язык эльдар – не мой язык. Но пусть даже и так. Шансы были слишком неравны. Ты оставил Рику только пять фигурок! Если ты так поступал со всеми, то немудрено, что ты выигрывал. Где твоя доска? Покажи мне её!

– Зачем? – с недоумением сказал дракон. – Что мне доска? Каждый играет столькими фигурками, сколько он в силах удержать в голове. Зато я убедился, что мой ученик талантливей меня. Он одарённый мастер. Это хорошо. Теперь я спокоен.

Дракон умолк и пару долгих минут смотрел вглубь пропасти на пляшущий вдоль трещин каменный огонь. Горячий вздох пронёсся по пещере.

– Да, я устал, – сказал он. – Мой путь лежит дальше, но я стал тяжёл и стар, мне не подняться на крыло. Огонь, который грел меня, слабеет, подступают холода. И только здесь, в пещере я ещё могу почувствовать тепло. Тепло, которое меня согреет и станет мной, когда наступит срок моей последней линьки.

– Ну хватит. Faarea yallume! – не выдержал Телли. – Довольно болтовни. Наш друг умирает. Мы можем потерять его, если вовремя не выберемся отсюда. Ты можешь нам помочь?

– Жизнь, – словно бы не слыша их, пробормотал дракон, и в голосе его не слышалось вопроса. – Что есть жизнь! Всего лишь навсего – один из снов. Теряют больше иногда.

– Ах, значит, сон! – вдруг вскинулся Вильям и шагнул вперёд. – А ты? Ты сам-то не боишься умереть, раз проиграл? Уйти и больше никогда не быть?

– Быть или не быть, – задумчиво проговорил дракон. – Да, это вопрос… Нет, умереть не страшно. Умереть – уснуть. И тоже видеть сны, быть может. Сны о великой, нескончаемой игре, где только вечность – правила… Драконы – существа вне мира и вне времени. Что время для того, кто может жить века? Я много странствовал, я был в таких мирах, которых вам не увидеть никогда. Я знаю тех, кто сотворил мир и ушёл. Я видел тех, кто уходил потом. И я смотрел им вслед и думал, что когда-нибудь и я уйду за ними вслед. Нет, бард, я не боюсь смерти. Умереть – значит уйти и стать легендой.

– А бог? – растерянно спросил Вильям. – А как же бог?

– А бога я не видел.

Воцарилась тишина.

– Рик выиграл, – сказал Тил. – Он вправе требовать награду?

– Да, – после недолгой паузы последовал ответ. – Да, Kallasilya Narqelion Anas Nu Laurealassion, он может требовать её.

Водовороты серебра драконьих глаз придвинулись к лежащему на камне Рику.

– Чего ты хочешь?

Несколько мгновений два дракона молча смотрели друг на друга, затем Рик подошёл к лежащему у камня травнику, присел на все четыре лапы и осторожно, хоть и неуклюже подтолкнул носом неподвижное тело. Поднял голову.

– Ты уверен? – спросил дракон.

– Да!!! – выпрямившись, пискнул Рик так громко, что у Вильяма зазвенело в голове.

– Ха-арр… – прохрипел задумчиво чёрный дракон, – ха-арр… Ах, молодость, молодость… Золотое время. – Глаза его подёрнулись туманом. Он посмотрел на Тила. – Лис всё ещё на доске?

– Да, – ответил тот, мельком взглянув на доску. – Он здесь.

– Странно. Что ж, пусть будет так. Однако знайте: как только вы покинете пещеру и взойдёте на корабль, я разрушу эти стены между морем и огнём, и острова не будет. Дракон не может просто так умереть, а я и так слишком долго ждал. Боль и холод снедают меня, а потому поспешите. Пусть Лис останется со мной. И ты, – он повернулся к Рику, – ты, raamar laurie, останься тоже.

Одно мгновенье Телли колебался.

– Ты поможешь ему?

– Клянусь своим именем.

– А как тебя зовут? – замирая от собственной наглости прокричал Вильям. – Скажи, чтобы я знал, кого мне поминать добром или злом!

Глаза дракона повернулись к барду – одно большое, долгое, исполненное скрытой силы мягкое движение, от которого у Вильяма колени задрожали как кисель.

…Серебряные искры…
…Шелест чешуи…
И нету чувства времени,
а только – долго… долго…

…как весь мир в одном глазу.
…И гулкий голос в голове:
«Зови меня – N'yeman»
Так сказал дракон.

– Н'йеман, – задумчиво повторил Вильям, торопливо нагоняя Тила, который уже направлялся к выходу из пещеры – Н'йеман… Что значит «Н'йеман», Тил?

– «Никто», – отрывисто ответил тот через плечо.

– Никто? – Вильям остановился. – Но тогда… тогда почему ты ему веришь?

Тил тяжело вздохнул, но шага не замедлил.

– Вильям, это долго объяснять. Драконы никому не открывают своего истинного имени за так. Но мне достаточно того, что он им поклялся.

– Но ведь…

– Идём, Вильям. Идём. В конце концов иногда уйти, значит – спасти.

***

Телли стоило больших трудов уговорить варягов, чтоб они собрались и отчалили. И стоило ещё больших трудов втемяшить Яльмару, что надо отплывать без травника. Сначала тот упёрся – ни в какую, скалился, хватался за топор, но после всё-таки решился.

– В конце концов, ты мне доверяешь или нет?

– Но почему нам непременно надо плыть, не дожидаясь Жуги? Объясни! Я требую в конце концов, чтоб ты мне объяснил! Имир, имею же я право знать, почему я должен бросить друга?

– Потому что это наш последний ход, – устало бросил Тил. – Твой ход, которым завершается игра. Давай же. Ну! Поверь мне ещё один раз!

– Он жив? Скажи мне – жив?

– Да. Ранен.

– Ох, Жуга, Жуга, – яростно сказал варяг, сжимая кулаки, – я прям' как чувствовал, что вас не надо отпускать! Связался я с вами, с дураками. Как же вы его там бросили одного, да ещё и раненого? Тоже мне, друзья называются! А?

196